Пейзаж в кавычках: парадоксальная живопись Ольги Бежиной

В истории искусства наберется немало примеров самоограничения. Навскидку я вспоминаю объединение писателей и математиков УЛИПО, один из участников которого, Жорж Перек, написал роман La Disparition (1969 г.) без самой частотной для французского языка буквы «e». Художник-минималист Сол Левитт называл базовой единицей своего творчества куб, а Джексон Поллок, лидер абстрактного экспрессионизма, разбрызгивал краску с кистей на огромный холст на полу. Полагаю, внимательный читатель найдет здесь некоторое противоречие, но следующий абзац, надеюсь, исправит неловкое положение.

В общем, говоря по правде, любое художественное направление, равно как и неповторимый стиль творца, представляется системой осознанных или не осознанных ограничений. Идея бесконечной свободы художника — не более чем фикция. В конечном итоге, свобода есть осознанный выбор между ограничениями, и даже создание этих ограничений под определенные цели и задачи (последние же вписаны в те или иные мировоззренческие установки). Впрочем, любое ограничение также является возможностью, поэтому, если вам будет угодно, замените в предыдущих предложениях одно на другое.

Творчество Ольги Бежиной в этом смысле не исключение. Она предлагает зрителю оригинальную технику изображения, не столь радикальную, как у Поллока, однако не менее интересную. Но что подобное самоограничение (рисунок пальцем одной руки) может дать зрителю? Какие двери восприятия открывают эти мозаичные картины?

Очевидно, что артефакт существует в двух плоскостях: в вещественном, объективном измерении, во всей своей истинности нам недоступной, и в измерении нашего восприятия. Самое интересное в «пейзажах» Ольги Бежиной именно эта подвижная граница между тем, что есть, и тем, что кажется. Эти картины буквально меняются на глазах, стоит лишь отойти дальше или, наоборот, подойти ближе. На расстоянии вытянутой руки они превращаются в хаос масляной краски, безумный танец цветовых пятен, но, выбрав почтительную дистанцию, хаос вдруг кристаллизуется в некий порядок. Картины как бы включают в себя наблюдателя, который невольно становится участником творческой игры, постоянно смещая и фиксируя точку обзора. И совсем не обязательно смотреть на картину под прямым углом. Я пробовал смотреть на изображение вкось, как бы выглядывая из-за подрамника, и это была уже совершенно другая картина со своими визуальными эффектами. Классический пейзаж даже вверх тормашками остался бы самим собой.

Еще одна интересная особенность крупнозернистых, написанных одним пальцем, масляных работ Ольги Бежиной — их плоскостность, отсутствие перспективы, глубины, артикулированности объектов (последнее достигается за счет «дискриминации» линий в пользу растрового цветового разнообразия). Это однородная визуальная среда, отпечаток чувств, передача выразительными средствами эмоционального настроя художника, возникшего при соприкосновении с природой, городом, ипподромом.

Для описания этих картин хорошо подходит психологическое понятие «гештальта» (целостное восприятие объекта, несводимое к свойствам суммы составляющих ее элементов). Целое в живописи Бежиной довлеет над частями, которые как отголоски или тонкие намеки проявляются на расстоянии (невольная аллюзия на строки поэта). До поры до времени прячутся в абстракции чистого цвета.

В общем, живопись Ольги Бежиной любопытна именно такой парадоксальностью: простотой и сложностью, реализмом и абстракцией, «пятнистостью» или линейностью. Многомерностью и многовариантностью восприятия. Это пространство без времени, ставшее задачей.

Сергей Асосков

Автор работ Ольга Бежина